Главная страница > Статьи > Online-технологии: заметки постороннего
|
|
|
 |
||||||||
 |
|
|||||||
 |
||||||||
|
| ||||||||
 
 |
 |
Online-технологии: заметки постороннего Автор: Виктор Вахштайн Зачем учиться дистанционно? Стандартный ответ на этот вопрос: «Так удобней, проще, дешевле, можно совмещать учебу и работу». И потому на первый взгляд сфера услуг дистанционного образования являет собой область свободной конкуренции, где лишь потребности клиентов – потребности в экономии времени, усилий, денег – рождают предложение и формируют общие требования к качеству продукта. Можно, конечно, сказать, что потребности эти существовали всегда – кому из нас не лень было ездить в университет к первой паре и на протяжении пяти лет дважды в год губить свою молодость в библиотеке? Можно петь гимн новым информационным технологиям, которые сделали нашу мечту об образовании на расстоянии реальностью. (Тогда статью стоило бы начать со слов: «В век небывалых объемов информации необходимы новые, качественно иные методы обучения...») Соответственно, распространение дистанционного обучения предстает либо как закономерное требование потребителей, либо как веление самого времени. Однако если присмотреться, то над невидимой рукой рынка (и неумолимой рукой технического прогресса) вполне отчетливо видна рука государства, и дистанционное образование оказывается не просто удачной находкой провайдеров, использовавших современные информационные технологии для удовлетворения спроса потребителей, а национальным приоритетом – надежным инструментом политики вовлечения или образовательной экспансии. Все сказанное отнюдь не отменяет законов рынка. Технологии online- обучения жизнеспособны, потому что конкурентоспособны. Потому что спрос на услуги дистанционного образования продолжает расти, а внедрение инноваций позволяет совершенствовать внешнюю, техническую сторону образовательного процесса (что, впрочем, еще ничего не говорит о его содержании). Но речь сейчас не об этой – вполне очевидной – рыночной составляющей. Поставим вопрос иначе: какие задачи решает дистанционное обучение в масштабах общества? Что позволяет говорить о его развитии и распространении как о национальном приоритете? Далее мы опишем два сюжета, два сценария использования дистанционного образования в качестве политического ресурса. Сюжет 1. Политика вовлечения В июньском номере «Платного образования» уже шла речь о различиях между британским и американским путями развития дистанционного обучения. Если американцы в словосочетании «дистанционное образование» акцент ставят на первом слове (преодоление дистанции посредством совершенствования коммуникационных технологий), то для британцев важнее не технологический, а именно образовательный компонент. Американское детище – Виртуальный университет, система публичного телевещания (PBS TV), которая представляет собой консорциум 1500 колледжей и телекомпании. Британское предложение – Открытый университет (www.open.ac.uk), учреждение дистанционного образования, созданное без ставки на технологию, с упором на резкую интенсификацию учебного процесса при регулярных, но кратких встречах с преподавателями. По образцу британского Открытого университета были созданы открытые университеты в Канаде, Австрии, Испании, Пакистане, Индии, Израиле, Турции и Нидерландах, однако попытка перенести опыт Соединенного Королевства на американскую почву провалилась. В конце 2000 года Открытый университет США был закрыт. Причин две: отсутствие аккредитации и неспособность добиться права на получение финансовой помощи для студентов из государственных источников. Провал Открытого университета США и успех Открытого университета Великобритании (который сейчас является самым крупным вузом на территории страны: 200 тысяч студентов) иллюстрируют одну интересную особенность в истории дистанционного обучения – распространению дистанционных программ, как правило, предшествует не частная инициатива, а социальный заказ. Например, британский Открытый университет создавался по предложению кабинета министров и под непосредственным контролем премьер-министра Харольда Уилсона. Его учредителем выступила королева, канцлером был назначен спикер палаты общин. В сложной и иерархичной системе британских вузов Открытый университет занимает особое место. Почему? В начале 60-х годов в Великобритании стал ощущаться острый дефицит высококвалифицированных кадров. В 1961 году 87% высшего управленческого состава крупных предприятий не имели высшего образования. Университетский сектор, в котором была сконцентрирована подготовка специалистов с высшим образованием, вследствие своего традиционного академизма оказался не в состоянии отреагировать на создавшуюся ситуацию. В этот период в Великобритании действовало двадцать три университета с общей численностью студентов – 102 тысячи человек. Назначенная в 1963 году парламентская комиссия Робинса обнаружила прямую связь между наметившимся отставанием в экономическом развитии и «недостаточностью» системы высшего образования – в начале 1960-х годов только 6% молодых людей до 21 года поступали в университет. В результате перед министерством была поставлена задача расширения сектора университетского образования, т.е. фактически перестройки элитарной системы в массовую. Так было положено начало политики вовлечения, первым витком которой стало интенсивное развитие дистанционного образования и в конечном итоге создание в 1969 году Открытого университета. Официальное название политики вовлечения в большинстве европейских стран – политика выравнивания образовательных шансов. Однако, несмотря на эгалитаристские декларации, главной задачей ее остается вовлечение как можно большего числа людей в орбиту получения высшего образования. Любопытный факт: при подготовке проекта «Open University» в Великобритании тщательно рассматривался опыт заочного обучения СССР, где к тому моменту уже имелось одиннадцать заочных университетов и множество факультетов в традиционных высших учебных заведениях. Обращение к советскому опыту не случайно. Развитие дистанционного образования в Советском Союзе также было обусловлено социальным заказом – заказом на повышение общего уровня образования населения, столь необходимое в условиях ускоренной индустриализации. Итак, дистанционное образование успешно справилось с социальным заказом на дипломированных специалистов. Однако устраняется ли таким образом образовательное неравенство? В той же Великобритании 43% молодых людей, принадлежащих к высшему и среднему слоям общества, в возрасте 18 лет сдают экзамены, необходимые для продолжения обучения. И только 19% молодых людей с более низким социальным статусом поступают в вузы. Молодые люди, в семьях которых уже имеются представители с высшим образованием, в пять раз чаще поступают в вузы по сравнению с теми, в чьих семьях занимаются неквалифицированным трудом. Ни развитие дистанционного обучения, ни многочисленные целевые программы не устраняют самого главного барьера – экономического. Неравенство шансов становится менее заметным, но отнюдь не исчезает. Сюжет 2. Образовательная экспансия Вовлечение как можно большего числа граждан страны в образовательный процесс – лишь один компонент социального заказа на дистанционное образование. Другие его аспекты становятся заметны при анализе процессов интернационализации. Обучение на расстоянии тем более оправдывает свое название, чем больше преодолеваемое им расстояние. Именно поэтому online-образование составляет значимую долю в экспорте образовательных услуг европейских стран. По своим характеристикам оно идеально подходит на роль экспортируемого продукта. Но только ли поэтому дистанционное обучение оказывается столь востребованным на международном рынке образовательных услуг? Например, по образу и подобию Открытого университета Великобритании был создан Открытый израильский университет, ориентированный не столько на внутренний рынок, сколько на работу в еврейских диаспорах мира. За этим шагом стояло осознанное политическое решение и понимание того факта, что распространение израильского образования в диаспоре является национальным приоритетом. Сейчас учебные пособия ОИУ переведены на множество языков, количество студентов за пределами Израиля превышает количество студентов внутри страны. Вряд ли столь бурное распространение израильского образования связано с одними только коммерческими интересами и запросами потребителей. Сходные цели преследовало развитие дистанционного образования в Нидерландах, где также был создан двойник британского Открытого университета. Не в последнюю очередь благодаря технологиям дистанционного образования удалось интегрировать в голландское образовательное пространство многочисленную фламандскую общину на территории Бельгии. (Сейчас интеграция достигла такой степени, что в международных документах стала фигурировать «голландско-фламандская образовательная система» .) Таким образом, дистанционное образование становится проводником политики образовательной экспансии – политики преодоления национальных границ и построения наднационального пространства образования с крупнейшими центрами интернационализации. Каковы перспективы России в этом контексте? Потенциальный рынок сбыта услуг дистанционного образования за пределами Российской Федерации велик. В первую очередь речь идет о странах СНГ. Можно предположить, что построение единого образовательного пространства на территории всего бывшего СССР – это не утопия, а политическая задача дистанционного образования. Не случайно с весны прошлого года по заказу Министерства образования осуществляется комплексное исследование возможностей построения такой международной системы дистанционного образования в странах СНГ. Перспективная политическая задача проекта – расширение русскоязычного образовательного пространства. Опрометчиво думать, что подобное, сконструированное средствами дистанционных технологий, образовательное пространство существует в вакууме виртуальной реальности. Диплом московского вуза, полученный гражданином Латвии, Таджикистана или Грузии посредством интернет-обучения, ничем не отличается от диплома, полученного студентом-очником того же вуза. Cюжет 3. Воля к власти Независимо от того, идет ли речь о вовлечении в образовательный процесс людей, лишенных возможностей получения образования или о построении сети online-университетов, нацеленных на привлечение иностранных граждан, кредо дистанционного образования остается прежним – преодоление границ. В случае политики вовлечения это границы внутренние, связанные с территориальными, экономическими и иными ограничениями, которые накладывает обучение в университете. В сценарии образовательной экспансии это внешние, национальные границы. Парадокс же дистанционного обучения состоит в том, что чем успешнее оно стирает внешние границы, чем меньше препятствий остается на пути у желающих получить диплом, тем сильнее ощущается внутренняя граница между самим онлайном и остальными формами образования. Уже нередки требования закрепить эту границу институционально, запретив дистанционным вузам выдавать те же дипломы, что выдают традиционные институты высшего образования. Как бы ни сложилась судьба проектов дистанционного образования, пока ясно одно – полное подчинение императивам социальной и национальной политики рискует превратить их в послушные инструменты реализации политических целей. Отсюда закономерно возникающее недоверие к онлайну, связанное с его дрейфом из области образования в область чистой политики.  | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
