Главная страница > Статьи > ЕГЭ не до конца решил проблему коррупции в образовании
|
|
|
 |
||||||||
 |
|
|||||||
 |
||||||||
|
| ||||||||
 
 |
 |
ЕГЭ не до конца решил проблему коррупции в образовании Автор: Проректор ВШЭ Григорий Канторович Подстава на экзамене Каждый второй россиянин убежден, что поступить в вуз можно только с помощью взятки 49 процентов жителей России уверены, что для поступления в вуз нужно "дать на лапу". Таковы результаты опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения. Впечатляет. Но по сравнению с данными двухгодичной давности - это, как ни странно, на 12 процентов меньше. Тогда веры в высшее образование без взятки не было у 61 процента россиян. Ситуация меняется в лучшую сторону? Количество готовых давать "образовательные" взятки уменьшается? Об этом корреспондент РГ беседует с проректором Высшей школы экономики Григорием Канторовичем. Российская газета: Григорий Гельмутович, общество начинает верить в бесплатное поступление? Григорий Канторович: Вполне возможно. Хотя, конечно, сомнительно, что 1600 респондентов, которых опрашивал ВЦИОМ, могут в этом вопросе представить всю Россию. Думаю, немалую роль в изменении отношения сыграл Единый госэкзамен, как механизм, который практически исключает отношения "преподаватель-абитуриент" во время поступления в вуз. РГ: То есть ЕГЭ и правда помогает бороться с коррупцией? Канторович: Я в ВШЭ ответственен за приемную кампанию, а именно этот этап считается традиционно самым "взяткоемким". Хотя по данным нашего ежегодного мониторинга, основные коррупционные потоки (примерно две третьих) сегодня крутятся не на стадии поступления, а на стадии непосредственного обучения или даже получения диплома. В нашем вузе уже много лет во время наших внутренних испытаний преподаватель встречается с абитуриентом впервые только после выставления оценки. Молодой человек приходит в аудиторию, ему выдается вариант задания, составленный компьютером накануне вечером. Абитуриент выполняет задание на бланке, не указывая свои данные, а только зашифрованный код. Работы отправляются на компьютерную проверку. После этого утверждается шкала. И только потом происходит дешифровка бланков. И тут уже поступающий может прийти посмотреть работу, встретиться с преподавателем, обсудить задания и если захочет - подать апелляцию. На стадии выставления оценки преподавателя нет. И бесполезно кого-либо искать, чтобы дать взятку. Считаю, что школьный преподаватель или репетитор тоже должен быть убран из этой цепочки. Но пока ЕГЭ не до конца технологически решил эту проблему. РГ: А репетиторство - это коррупция? Канторович: Во все времена студенты подрабатывали репетиторством, вспомним хотя бы Чехова. Я сам на старших курсах давал уроки. Ясно, что никакого влияния на результат поступления я, студент, не имел. Нашей целью было восполнить недостаток знаний, который недодала средняя школа, ну и немного подзаработать. Разве это коррупция? Другая ситуация, когда профессор или доцент вуза дает на уроках экзаменационные задания и обещает "похлопотать", беря при этом от 50 долларов за урок. С этим надо бороться. РГ: В первую очередь коррупция в образовании - это что? Канторович: Продажа мест в вузах и продажа дипломов. Диплом о высшем образовании нынче в моде, а для огромного числа юношей процесс его получения еще и законная отсрочка от армии. Многие родители готовы заплатить любые деньги, лишь бы "поступить" сына в вуз. РГ: 54 процента россиян считают, что ужесточение наказаний для берущих взятки преподавателей способно остановить коррупцию в вузах. Вы согласны? Канторович: На самом деле в здоровом коллективе преподавателю, который регулярно берет взятки, долго скрывать это не удастся. И здесь очень важна реакция коллег. Не обязательно сажать в тюрьму, можно просто исключить этого человека из круга общения, запретить преподавать, что для некоторых психологически гораздо страшнее. Как говорится, важна не строгость наказания, а его неотвратимость. На Западе, к примеру, для педагога, которого поймали на взятке, карьера заканчивается. РГ: А кто больше виноват - тот, кто дает, или тот, кто берет? Канторович: Диалектический вопрос. Думаю, кто берет. От него что-то зависит. Не оправдываю дающего, но берущий - злоупотребляет своим положением, дающий - просто нечестно себя ведет. РГ: С какими видами мошенников вам лично приходилось сталкиваться? Канторович: Совсем недавно мне принесли объявление, которое раздают такие неприметные бабули в том числе на подходах к нашему вузу. "Поступление на коммерцию в ВШЭ", телефоны такие-то. Мы позвонили. Дескать, как бы поступить на престижный факультет мировой экономики (а это 300 тысяч рублей в год). Нас пустили по телефонной цепочке, и в конце концов выяснилось, что для гарантированного поступления на это платное отделение нужно заплатить еще 80 тысяч рублей. В результате нам и вовсе посоветовали поступать на другой факультет с последующим переводом. Вот теперь я ищу, где у нас лазейка, что это за люди - из университета или со стороны. Другой вид бизнеса, с которым мы боремся уже несколько лет, - подставы на экзаменах. Схема простая - подготовленные люди сдают экзамены за настоящих абитуриентов. У этой конторы огромный банк молодых людей разных типажей. Правда, сегодня Единый госэкзамен сильно подкосил этот бизнес. Но мошенники переключились на олимпиады. К примеру, в этом году организаторы Московской городской олимпиады по математике выявили 6 "подсадных уток". Это коррупция? Мошенничество? Преступный бизнес? Человека сдали в милицию - мгновенно приехал адвокат: мол, ребенок нашел чужой паспорт и решил пошутить. Все, инцидент исчерпан, а бизнес, увы, процветает. Мария Агранович, "Российская газета", http://www.rg.ru/2008/08/26/kantorovich.html  | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
