Главная страница > Статьи > МОЙ УНИВЕРСИТЕТ
|
|
|
 |
||||||||
 |
|
|||||||
 |
||||||||
|
| ||||||||
 
 |
 |
МОЙ УНИВЕРСИТЕТ Автор: Ирина Ивойлова Виктор Садовничий, ректор МГУ. Как изменились льготы для олимпиадников? Зачем абитуриенту цифровая подпись? Как поступить в магистратуру без экзаменов? Об этом корреспондент РГ беседует с ректором МГУ Виктором Садовничим. Виктор Антонович, вузам выделено 410 тысяч бюджетных мест на дневных отделениях. Причем увеличился прием на технические и естественно-научные факультеты. Что показывают первые итоги вступительной кампании? Хотят ли абитуриенты идти в инженеры, физики, химики?  Виктор Садовничий: На этот год пришелся пик демографической ямы. Тем не менее сегодня в МГУ подано 27 тысяч заявлений. Намного больше, чем в прошлом году. В среднем конкурс по факультетам - 4 человека на место. Но это, подчеркиваю, реальный конкурс. Ситуация выровнялась: на мехмате, географическом, медицинском факультете, информатике конкурс такой же высокий, как и на гуманитарных направлениях. На мехмате, например, на одно место претендуют 8 абитуриентов. Больше только на факультете госуправления, но там и бюджетных мест в разы меньше. МГУ не станет ни на копейку повышать в этом году плату за учебу. Для иностранцев, учитывая курс валюты, стоимость в рублевом выражении снизилась почти в два раза. Университеты стали принимать документы по электронной почте. Но в МГУ таких онлайн абитуриентов пока немного. Почему? Виктор Садовничий: Документы в электронной форме может послать только тот, кто имеет цифровую подпись. Она есть не у всех абитуриентов. Поэтому пока таких заявлений всего около двух сотен. Но в любом случае, абитуриент потом должен приехать и привезти подлинник аттестата в университет. Вузы должны зачислить в первую волну 80 процентов поступающих. Выходит, что в студентах окажутся и слабые выпускники, которые просто успели вовремя принести подлинник? Виктор Садовничий: МГУ сумеет зачислить 80 процентов сильных ребят. У нас уже сейчас оригиналов больше, чем количество мест. Подлинники аттестатов сдали почти 4 тысячи человек. В начале вступительной кампании некоторые ректоры говорили, что у них есть ощущение, что заявлений пока не так много, как хотелось бы. Но сейчас ситуация близка к прошлогодней. Сильные, крупные вузы сумеют набрать эти 80 процентов, но будут и те, кто не сможет взять планку. Вузам, конечно, придется решать трудную задачку и высчитывать: сколько придет к ним во вторую волну, может, там будут более сильные абитуриенты? Сколько бюджетных мест отдаст МГУ победителям и призерам олимпиад? Будут ли в этом году места для целевиков? Виктор Садовничий: Для целевиков мы выделили 264 места. Могли бы и больше - около 600, но это наше продуманное решение. Подлинники аттестатов принесли больше 470 победителей и призеров олимпиад, которые смогут поступить вне конкурса без экзаменов. Еще три тысячи олимпийцев подали заявления на получение льготы. Они получат 100 баллов за дополнительное вступительное испытание или профильный ЕГЭ. Им всем придется участвовать в общем конкурсе. Скорее всего, студентами МГУ смогут стать примерно три с половиной тысячи победителей и призеров олимпиад. Это больше, чем в прошлом году. К слову, только что подписан указ президента, который расширяет льготы олимпиадникам - они смогут пользоваться ими не один год, как раньше, а четыре. ЕГЭ по математике в этом году разделили на два уровня - базовый и профильный. С базовым уровнем поступать в вузы, где нужна математика, нельзя. Выходит, выбор у многих технических вузов, особенно региональных, в этом году будет меньше, а конкурс - ниже? Виктор Садовничий: Рискую, что услышу возражения, но я, как математик, без восторга отношусь к базовому уровню ЕГЭ. Есть выпускники, которые сдали базовый уровень, а потом выяснилось, что математика нужна им для поступления. Есть те, кто вообще не понял, что с базовым уровнем нельзя поступать в технические вузы и на математические факультеты. Я видел таких абитуриентов. Ослабление внимания к математике означает, на мой взгляд, понижение уровня школьного образования. Понимаю, многие родители считают так: зачем ребенка мучить математикой, если она ему не дается? Родители говорят: Нам она не нужна, потому что наш сын не хочет быть математиком! Великий математик Колмогоров, между прочим, хотел быть лесником. Может, надо постепенно усложнять базовый уровень ЕГЭ? Виктор Садовничий: Вот это другое дело. Надо искать способы, как повысить качество школьного образования. А если у ребенка проблемы в школе с математикой, это совсем не значит, что у него нет к ней способностей. Скорее всего, дело в неумении преподавать. ЕГЭ надо менять так, чтобы он вытекал из уровня подготовки, а не требовал специального натаскивания на эти предметы. Школа не должна ориентироваться на требования будущего поступления в вузы. Есть идея расширить список обязательных экзаменов, сдавать их в 8-м, 9-м, 10-м классах, ввести устную часть не только по иностранным языкам, но и по истории, литературе. Думаю, со временем мы дозреем и до устной части по математике. Наверное, не все будут за нее браться, но всем она и не нужна. Много ли желающих в Год литературы пойти на филфак? Виктор Садовничий: Конкурс неплохой, около шести человек на место. 95 процентов - девушки. Все-таки раньше, в 80-90-е годы, парней было больше. Думаю, такая ситуация связана с рынком труда - запросы общества сейчас значительно меняются. Есть и другие причины. Поколение большого пальца или опущенной головы - в разных странах молодежь называют по-разному, разучилась читать и думать над книгами. 20 лет назад я был в Национальной библиотеке Франции, держал в руках фолианты VIII-IХ веков, а специалисты мне говорили: Скоро эти книги будут заменены электронными вариантами! Я не верил. Сейчас, вспоминая эту встречу, понимаю, что опасения были правильными: с уходом книги мы теряем огромный пласт культуры. Не знаю, чем можно заменить удовольствие от чтения книги, возможности поразмышлять над ней, листая страницы и возвращаясь к прочитанному? Но не сомневаюсь, что человечество когда-нибудь опомнится. А что вы сейчас читаете? Виктор Садовничий: Недавно прочитал Встречи на перекрестках Примакова. Позвонил тогда Евгению Максимовичу, поблагодарил его за книгу, мы вспомнили, обсудили некие наши общие эпизоды. Пожелал ему здоровья, но, к сожалению, через неделю его не стало... Сейчас у меня на столе несколько детективов, читаю несколько страниц перед сном в качестве снотворного, очень помогает. Старшая внучка Дарья предпочитает обычные книги, любит занимательные рассказы, а внук Антон сидит перед экраном. Ищет информацию, увлечен информатикой. В этом году был первый массовый выпуск бакалавров. При этом выросло и количество мест в магистратуре. Какие специальности востребованы? Виктор Садовничий: Действительно, число мест в магистратуре значительно выросло. Если раньше в МГУ было, скажем, 500-600, то сейчас почти 3 тысячи. Самый большой конкурс - на психологический, экономический факультеты, факультет иностранных языков. Там везде почти 12 человек на место. В МГУ есть программы интегрированной магистратуры, когда бакалавры могут продолжить свое обучение по выбранной специальности и углубить знания. Большая часть таких магистрантов поступает через универсиады - олимпиады для студентов. Это письменные задания, которые требуют творческих ответов. Но можно поступать иначе, сдав вступительные испытания, и в МГУ они очень серьезные. Зачем нам так много выпускников с высшим образованием, если работодатели твердят: нужны квалифицированные рабочие руки? Только что появилось предложение сократить число мест в вузах, и тут же минобрнауки пришлось успокаивать общество, что этого не будет. А почему, собственно? Виктор Садовничий: Надо готовить качественных специалистов и не делать из вузов запасную скамейку, где молодой человек сидит и не получает знаний. Если мы можем обеспечить качественную подготовку, то образование никогда не лишнее. Опасность в том, что не все вузы дают это качество. Объединение, укрупнение вузов, предложение о сокращении мест - попытки обеспечить хорошее высшее образование. Но здесь нельзя перегибать палку: с одной стороны, небольшим слабым университетам нужна помощь, а с другой - надо сохранять вуз, если в нем хорошая научная школа и традиции. Например, есть хороший судостроительный или рыбный вуз. Да, у него узкая специфика, но есть хорошая школа, а мы говорим ему: Давай иди в большой политех! Я считаю, что нам надо развивать прикладной бакалавриат, среднее профессиональное образование. Почему бы не готовить специалистов, которые имеют знания и при этом хорошо умеют что-то делать руками, а не предлагать выпускнику школы абстрактный факультет, после которого он вряд ли сможет найти работу? В МГУ будет когда-нибудь прикладной бакалавриат? Виктор Садовничий: Университет сейчас строит школу для одаренных детей с интернатом, часть программ там будет практикоориентированной. С самыми способными ребятами будут заниматься ведущие ученые из наших институтов, которые работают, например, над созданием спутников. И у школьников будет возможность тоже участвовать в этом. Мы попробуем со школьной скамьи готовить тех, кто спутники будет потом делать и запускать. Это, конечно, не техникум, и не уровень прикладного бакалавриата, но так называемое ориентированное образование для людей с золотыми руками. Первый набор в школу пройдет в 2017 году. Пока вопрос, с какого возраста мы будем брать детей, но, скорее всего, это 5-6-е классы. Концепция обсуждается, но уже ясно, что это не будет простым повтором знаменитой колмогоровской школы, а будет ее развитием с учетом современных вызовов. В ближайшее время может появиться международный рейтинг университетов со штаб-квартирой в Москве. Для чего нужен еще один рейтинг, ведь наши вузы участвуют во всех других международных исследованиях и показывают там неплохие результаты? Виктор Садовничий: На последнем заседании совета Союза ректоров мы приняли Лейденскую декларацию, которая очень правильно ставит на место разные подходы к оценке университетов. Этот документ подготовил Центр научно-технологических исследований Лейденского университета. В нем, в частности, говорится, что нельзя злоупотреблять наукометрией и цифрами. У университетов есть много других задач в своем обществе, в своей стране, есть мнение работодателей, авторитет вузов. Это надо учитывать. Существующие международные рейтинги, например, опираются на индекс цитирования и публикации. А что считать публикацией - книгу или статью? Книги ученых нынешние рейтинги, можно сказать, не учитывают. По индексу цитирования в некоторых университетах уже устанавливают зарплату ученым. Но разве только этим оценивается их труд? В Лейденской декларации иной подход. Там 10 принципов оценки, они и могут быть основой для нового рейтинга.  | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
