Главная страница > Статьи > Мы называем это не реформами, а модернизацией
|
|
|
 |
||||||||
 |
|
|||||||
 |
||||||||
|
| ||||||||
 
 |
 |
Мы называем это не реформами, а модернизацией Автор: Екатерина Кротова Владимир Филиппов: «Мы называем это не реформами, а модернизацией» Министр образования Владимир Филиппов сегодня один из самых популярных людей в стране. Во-первых, то, чем он занимается, касается абсолютно всех и затрагивает самые чувствительные (родительские то есть) струны. Во-вторых, про образование у нас все всё понимают, и это понимание взлелеяно неприязнью школы нашего детства к нам и наоборот. Может, у наших детей все будет по-другому, следовательно лучше? На то она и реформа. Екатерина Кротова: Владимир Михайлович, каков ваш взгляд на происходящие в образовании реформы? Приносят ли они желаемые результаты? Владимир Филиппов: Во-первых, мы называем это не реформами, а модернизацией российского образования. Если перевести на русский язык слово «модернизировать», это будет означать: «сделать что-то более современным». А можно ли найти в обществе человека, который будет возражать против того, чтобы сделать что-то современнее? Все «за». А вот против реформ многие возражают. И дело не только в названии, но и в сущности. Говоря о модернизации, мы подчеркиваем, что в основе российского образования лежит то лучшее, что отличало наше - советское, а потом российское - образование. Первое, что мы хотим сохранить, - фундаментальность. А второе - те стандарты российского образования, которые у нас есть. Это касается и школьного, и вузовского образования - ниже определенного уровня мы не опустимся. Говорить о том, довольны ли мы происходящим, рано. Только 29 декабря прошлого года была подписана «Концепция модернизации», рассчитанная на период до 2010 года. Поэтому результаты появятся в лучшем случае через 2-3 года, и то не самые основные. Е.К.: Многие считают, что коррупция, которая существовала при поступлении в вуз, с введением ЕГЭ перекинется на школу. Как вы прокомментируете эти опасения родителей? В.Ф.: Это вопрос технологии сдачи экзамена. Ведь на самом деле вузы сейчас принимают экзамены самостоятельно, их никто и никоим образом не контролирует: ни родители, ни министерство, которое не может поехать в каждый вуз. Вуз подбирает студентов себе сам. В случае, когда человек сдает экзамены вне стен вуза и неизвестно, в какие 5 или 125 вузов он пошлет результаты, рушится сама основа коррупции при поступлении. Второе - пакет с материалами экзаменов направляется в каждую школу, и это пакет одноразового вскрытия. Дальше происходит следующее. Дети уже сидят в классе, в этот момент приезжают люди, которые приносят этот пакет в класс. Учителям вообще запрещено быть в этот день в стенах собственной школы. После того как ребятам раздали работы и они их выполнили, тут же достается еще один пакет одноразового закрытия, и в этот конверт прямо при ребенке упаковывается работа. Работы отправляются в субъект Федерации, а затем часть заданий сканируется и отправляется в Москву. Только часть «с» - письменная - остается на проверке в субъекте Федерации, и то вне стен школы. На проверку работы поступают не только без фамилий, но даже без номеров. Шифром является штрих-код, и только специальная шифровальная машина сможет определить, кому принадлежит эта работа. Эта технология намного эффективнее, чем ныне существующая в вузах. Эксперимент проводится для того, чтобы уже сейчас мы могли систему отработать, чтобы технология, во-первых, стала известна, во-вторых, чтобы ей доверяли и родители, и учителя, и ученики школ. Е.К.: Сейчас в нашей стране стала формироваться система элитного образования, как школьного, так и высшего. Какова политика Министерства образования в этом отношении? В.Ф.: Эта мировая тенденция. Везде есть понятие «массовое высшее образование» и «элитное образование». В России 600 вузов, в Америке - 3500. Но мы знаем из них максимум 200, а 3300 никто не знает: это очень слабенькие колледжи. У нас сейчас целый ряд вузов, которые действительно относятся к элитным высшим учебным заведениям. Они есть как на федеральном уровне (вузы, которые работают на всю страну, - тот же МГУ), так и среди отраслевых, например, Московская сельскохозяйственная академия им. Тимирязева. То есть в каждой отрасли есть головные вузы, которые действительно высоко держат марку. У нас есть и региональные элитные вузы, как правило, классические и технические университеты. Поэтому я бы разделил элитные вузы на три категории: федеральные, федерально-региональные, и федерально-отраслевые. Мы сейчас пытаемся четко сформулировать понятие, статус «ведущий вуз страны», чтобы можно было каким-то образом такие вузы поддержать. Е.К.: Как вы относитесь к «Болонскому соглашению» и переходу всей Европы на единые образовательные стандарты? Будет ли Россия участвовать в этом процессе? В.Ф.: Я думаю, что мы уже поняли по своей истории, что попытки самоизоляции от мировых процессов ни к чему хорошему не приведут. Когда страны Европы, поняв преимущества крупной интеграции, начинают объединяться, Россия просто не может оставаться в стороне. В 1999 году была принята «Болонская декларация», согласно которой в течение десяти лет все европейские страны перейдут на общую систему высшего образования. Это означает 12-13-летнее школьное образование, три-четыре года бакалавриата и один или два года магистратуры. У нас практически то же самое, только двенадцатилетки нет. Вторая тема, которая была обозначена в декларации, это введение системы «кредитов». Для этого нужно провести колоссальную работу по стандартизации курсов, чтобы они одинаково «стоили» во всех вузах. Такая система позволяет студентам, прослушав курсы в каком-то одном вузе, засчитать их в другом. Можно прослушать, например, курсы в пяти-шести университетах и зачесть их в том университете, где ты учишься. Сейчас работа по стандартизации проводится во всей Европе. Если Россия окажется вне этого процесса, то, во-первых, нарушится мобильность наших студентов, во-вторых, мы потеряем рынок образовательных услуг. Ясно, что и нам надо активизировать процесс введения новой системы оценки знаний, чтобы повысить академическую мобильность наших учащихся. Да и внутри России это тоже перспективная вещь: учась в благовещенском институте, студент сможет прослушать дистанционный курс по политэкономии в МГУ и также в режиме он-лайн сдать экзамен. Не человек должен бежать куда-то за образованием, а образование должно идти к нему. Е.К.: В 2003 году больше чем на двадцать процентов увеличен бюджет на образование, куда Министерство образования планирует вложить эти деньги? В.Ф.: Денег всегда не хватает, как в старой шутке: зарплата у нас хорошая, но маленькая. Вот так и здесь: бюджет у нас хороший, но недостаточный. В этих условия возникает вопрос: куда именно сконцентрировать и пустить эти деньги? Президент России сказал, что в условиях нехватки надо выделить 3-4 отрасли, на которых будет даваться больше всего денег следующие 3-4 года, и решить там серьезные проблемы. Я очень благодарен, что в список этих отраслей попало и образование. Внутри мы, конечно, тоже должны выбрать свои приоритеты. Первое, что мы решили, - в три раза увеличить надбавки кандидатам и докторам наук, чтобы поддержать ученых и привлечь молодежь. Затем мы увеличим на 243% расходы на библиотеки и на 168% увеличим расходы на капитальное оборудование для школ, вузов и т.д. Последние годы ничего не выделялось на ремонт общежитий - это тоже серьезная проблема. В этом году мы выделили 600 миллионов, а в следующем -- 960 миллионов рублей. Потому что, когда мы говорим, что ЕГЭ действительно решает проблему доступности образования, это не совсем так, и дело не только в ЕГЭ: вузы могут принять абитуриента, а где ему жить? Еще 600 миллионов мы выделим на спортивное оборудование для школ, кроме того, мы продолжим программу компьютеризации школ - вот те болевые точки, которые мы выделили. Е.К.: Приведет ли повышение зарплаты учителям к повышению качества образования? В.Ф.: Повышение зарплаты учителям - необходимое условие для повышения качества образования. Необходимое, но недостаточное. Надо давать новые книги, развивать информационные технологи в школах, не только для уроков информатики, но чтобы лабораторную работу по физике ученик мог выполнять на компьютере, причем в режиме взаимодействия с учителем (в он-лайн-режиме). Поэтому я думаю, что надо еще многое сделать, чтобы требовать от учителя повышения качества. 
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
